Неточные совпадения
Я не отвечал ему и притворился спящим. Если бы я сказал что-нибудь, я бы заплакал. Когда я проснулся на другой день утром, папа, еще не одетый, в торжковских сапожках и халате, с сигарой в зубах, сидел на постели у Володи и разговаривал и смеялся с ним. Он с веселым подергиваньем вскочил от Володи, подошел ко мне и, шлепнув меня своей большой
рукой по спине, подставил мне
щеку и
прижал ее
к моим губам.
Когда стали погружать в серую окуровскую супесь тяжёлый гроб и чернобородый пожарный, открыв глубочайшую красную пасть, заревел, точно выстрелил: «Ве-еч…» — Ммтвей свалился на землю, рыдая и биясь головою о чью-то жёсткую, плешивую могилу, скупо одетую дёрном. Его обняли цепкие
руки Пушкаря,
прижали щекой к медным пуговицам. Горячо всхлипывая, солдат вдувал ему в ухо отрывистые слова...
Сдвинув рыжие брови, он гулко крякнул, перекрестился, задев сына
рукою по
щеке, и крепко
прижал его
к себе.
Он нагнулся и поцеловал ей
руку, она неловко поцеловала его холодными губами в голову. Он чувствовал, что в этом любовном объяснении нет главного — ее любви, и есть много лишнего, и ему хотелось закричать, убежать, тотчас же уехать в Москву, но она стояла близко, казалась ему такою прекрасной, и страсть вдруг овладела им, он сообразил, что рассуждать тут уже поздно, обнял ее страстно,
прижал к груди и, бормоча какие-то слова, называя ее ты, поцеловал ее в шею, потом в
щеку, в голову…
— Да, славные ребятки! — спокойно ответит она и нарочно запустит сухую, но ласковую
руку в Линочкины русые кудряшки,
прижмет к себе ее горячую, красную
щеку; и этим мнимым непониманием окончательно добьет провинившегося и жалкого гостя.
Тогда я подхватила Казбека на
руки и
прижала к своей
щеке его маленькую голову, вооруженную громадным клювом.
К счастию ее, отрава не сильна, время не упущено. Сила врачебных пособий, сделанных ей Антоном, уничтожает силу яда. Гаида спасена. Это прекрасное создание, близкое
к уничтожению, расцветает снова жизнью пышной розы; на губы, на
щеки спешит свежая кровь из тайников своих. Обеими
руками своими, отлитыми на дивование, берет она
руку молодого врача,
прижимает ее
к груди и, обращая
к небу черноогненные глаза, из которых выступили слезы, благодарит ими сильнее слов.
(Из красного дневничка.) — Думала, что смогу говорить с ним задушевно. Но как только увидала, такое горячее волнение охватило, так жадно и горестно потянуло
к нему, так захотелось взять его милые
руки и
прижать к горящим
щекам… Не нужно было нам встречаться.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел
руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял,
прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие
руки, с обеих сторон взяла его за
щеки.